Они быстро расправлялись с бандитами и уже прошли вглубь шахты, оказываясь в еще более просторном помещении с водопадом и натянутым мостиком. Пока Эгиль с Шагреном занялись бандитами справа, которые поднимались снизу, Веста уже приметила бегущих слева противников по этому самому мостику и рванулась туда, не желая отдавать добычу на поджарку каджиту. Оба бандита были норды в тех же шкурах что и остальные, у одного в руках была булава, а у второго двуручный молот, которым тот и начал замахиваться. Но Веста не дала этого сделать, с размаху врезав мужчине ногой в челюсть, откуда немедля вылетела парочка зубов, и казалось что половина лица резко сдвинулась набок. Оставаться на ногах после такого норд уже не смог, еще до того как данмерка опускала ногу улетая с моста.
Только здесь она снова ошиблась, тем самым раскачав и без того качавшийся во все стороны узкий мостик, и второй бандит начал заваливаться назад, успев схватить Весту за руку и утягивая за собой. В последний момент она смогла зацепиться за веревку, повиснув над водопадом, но норд и не собирался отпускать ее, болтаясь на второй руке данмерки. Он был слишком тяжел чтобы та могла подтянуться обратно, и спустя секунды пальцы Весты разжались, и она вместе с бандитом упала в воду.
Расстояние было приличное, в несколько метров, и все трое хорошенько долбанулись об воду. Отойдя от удара, данмерка быстро поплыла к берегу, но там ее уже ждали. Как только она стала выбираться из воды, за волосы ее схватил первый норд с вывернутой набок челюстью. Выдернув Весту за волосы он оттащил ее поближе и дважды двинул лицом об скалу. Вспышки боли захватили разум и затмили все вокруг, чем сильнее били ее, тем сильнее она становилась, внутри словно пробуждалось что-то, ярость, безумная ярость словно там жил дракон или что-то еще, связанное с огнем. Это происходило всегда, и объяснить как и почему Веста не смогла бы, спрашивать нужно тех кто растил и воспитывал ее. Возможно поэтому ее и выбрали. Проблема только заключалась в том, что в такие моменты данмерка себя не контролировала, и по истечении этого кровавого безумия могла умереть от множества полученных ран. Сила внутри нее убивала и опустошала, пробиваясь наружу. Это было ее проклятье, рано или поздно ведущее к неминуемой гибели.
Норд успел пару раз пнуть ее под ребра и снова стукнуть об скалу, прежде чем Веста обхватила его за ногу обеими руками, дергая в сторону. Потеряв равновесие бандит завалился на задницу, выставив за спину руки чтобы смягчить падение и ему пришлось отпустить волосы с кулака. Он быстро поднялся, готовясь продолжить бой, но Веста была в тысячу раз быстрее. Ее руки мертвой хваткой вцепились в глотку норда, сжимаясь так сильно, насколько это было возможно. Все мышцы на руках данмерки вздулись от напряжения, а смотрела она на бандита так, словно желала разорвать на куски. Она начала проворачивать руки на шее мужчины в разные стороны, вызывая тем самым сильнейшую боль.
Второй бандит, выбравшийся на берег и смотря как убивают его товарища по несчастью стал подходить к Весте сзади и, размахнувшись булавой, со всей мочи обрушил ее на голову соперницы. К ее величайшему удивлению он не только не убил данмерку, но даже не лишил ее сознания, казалось, та ничего не почувствовала. Хотя Веста конечно же почувствовала, и не отпуская шеи первого норда, которому уже свернула шею, повернула голову ко второму противнику. Ее глаз в яростном безумном гневе уставился на врага, и норд попятился назад, словно увидел там само отражение Обливиона. С разбитой головы по и без того изувеченному лицу данмерки побежали струйки крови, уже перепачкав все волосы. Она наконец разжала пальцы и висевший бандит мешком рухнул на землю.
Уже полностью переключившись и развернувшись ко второму противнику Веста стала надвигаться на него. Мужчина заорал, скорее от отчаяния, чем от злости, понимая всю свою обреченность, и рванулся вперед, замахиваясь булавой. Данмерка мгновенно вскинула левую руку, нанося удар в руку с булавой, и удар был такой силы, что мужчина просто никогда бы не смог удержать ее - булава, кувыркаясь, улетела в воду. А Веста тут же нанесла прямой удар ногой норду в живот. Бандиту показалось, что ударили его не ногой, а здоровенным бревном, или даже сплавом железа, потому что ноги его оторвались от земли и он отлетел к стене, сползая вниз. Он не мог вдохнуть, боль была ужасной, какие-то из органов наверняка приказали долго жить. Он в ужасе посмотрел на идущую к нему данмерку, видя в ней столько зла и безумства, что ему стало страшно, и он стал громко кричать, ворочаясь у стены и не в силах подняться. Оказавшись рядом с врагом Веста подняла ногу, с невозмутимым видом смотря на до смерти перепуганного норда, и резко опустила сапог туда же, в область живота. И еще раз. И еще. Бандит перестал кричать, с каждым ударом издавая булькающие и хрипящие звуки, и умер уже, когда из его рта выплеснулась по меньшей мере лужа крови, залив всю его одежду и землю вокруг.
Какие-то мгновения Веста смотрела на убитого врага, после чего подняла голову вверх, и, сжав кулаки, дико закричала, чтобы выгнать из себя бушевавшую внутри ярость. В тот же миг на нее нахлынула вся боль от каждого удара, боль, мгновенно пробежавшая и заполнившая все тело, и усталость навалилась тяжелейшим грузом на плечи. Крик данмерки сошел на нет, и она, словно на пламя внутри нее только что вылили ведро ледяной воды, без чувств рухнула на землю рядом с трупом бандита. Ей требовались лечение и отдых, вот только захотят ли этим заниматься ее спутники, наверняка видев происходящее и подумав, насколько она опасна? Не лучше ли бросить ее умирать здесь, на дне шахты, если в бою она теряет над собой контроль?
