ФРПГ The Elder Scrolls: Skyrim. Часть II

[Werr Gunns]

Пришла пора действовать. Отголоски невыносимой боли все еще плескались в сознании эльфа, а кончики пальцев вообще не чувствовались, но Виви'н чувствовал что больше затягивать нельзя - эльфийка попадет в Каирн душ.
Выглянув на улицу он почувствовал как ветер обдувает его тело, и вдруг волна тепла накатила в каждую клеточку его тела, и внезапный порыв бодрости и готовности накатил в его разум. Быстро собравшись, Виви'н повесил лук за спину, а ту стрелу из за которой он выдержал несколько часов пытки аккуратно засунул в сапог - так, чтобы её можно было быстро достать, а черный камень "выторгованный" у каджита - в нагрудный карман.
Эльф вышел на улицу, уже на ходу додумывая детали своего плана. В глубине его сознания мелькнула шальная мыслишка - глупо так рваться в бой, когда жертва не одна и на дворе еще светло, но уже поздно что либо менять.
Аккуратно сняв лук, Виви'н взял одну из обычных стрел, придирчиво выбрав самую щербатую, положил её на тетиву и тщательно прицелился.
Окно домика где собралась странная компания было футах в 600, выстрел был рискованным. Стрела точно влетела в окно, разбив с громким звоном стекло, и воткнулась в какую то мебель - с расстояния было трудно определить, но кажется это был деревянный стол...
Виви'н быстро повесил лук за спину, и мягко спрыгнув с огромного валуна, незаметными перебежками помчался к своей цели...

 

[Лунное Сияние]

Шагрен мерил комнаты широкими шагами. То порываясь рвануть к кузнецу, то с надеждой вглядываясь в покрытую шерстью морду хаджита, то оглядываясь на остальных присутствующих.
- Нет, всё же я пойду к кузнецу и найду того имперца. Нельзя сидеть ничего не предпринимая и не делая. А вы присмотрите, что бы данмер никуда не сбежал.
Орк направился к выходу и уже открыл дверь, как вдруг раздался хлопок лопающегося окна и в комнату со звоном влетела стрела.
- Дождались! - взрычал Гро-Дол, захлопывая дверь и вытаскивая меч из ножен. - В оборону!

 

[Loreldeil]

Деревенька и правда была маленькой. Несколько домиков, выстроенных кольцами, создавали некое подобие мишени для стрельбы из лука. В центре деревеньки была сельская так называемая «площадь», где местные жители собирались в более теплые времена под разными предлогами. Суровые северные зимы способствовали снижению активности жителей до минимального уровня. Никому не хотелось лишний раз высовывать нос из дому, ведь внутри были такие теплые камины и такие уютные кресла.
А сейчас что-то явно происходило. Маласса первой заметила странности. В ее голосе звучала плохо скрываемая настороженность.
- Здесь что-то не так, - она остановилась и смотрела на деревянные стены домов.
- Почему ты так решила? - Юлия рассеяно обернулась на спутницу. Ее голос после длительного молчания вытянул девушку из задумчивости. – Надо пойти проверить. Может, ты просто устала. Я не знаю, когда еще нам посчастливится выйти к поселению.

--------------------------------------------------

Смерть была почти безболезненной. Очередная смерть. Сколько их было? Семь? Восемь? Быть может, больше. Интересно, человек может пережить восемь смертей? Или все они не настоящие? Ад выглядит как череда смертей. Они повторяются снова и снова. Смерти подвластна не только жертва. Умирает всё вокруг. Сталь рубит деревья, руки пропитаны кровью, снег тает из-за пролитой теплой жидкости. Солнце опаляет кожу, появившиеся пузыри лопаются и оставляют уродливые шрамы и блаженную боль. Но ведь боль присуща живым. Разве может мертвец чувствовать боль? И жар? Может ли мертвец вообще что-то чувствовать? А если не может, то почему тогда смерть представляют вместе с ужасами? Ведь потеря чувств – это блаженство. Отсутствие боли. Отсутствие сожаления. Отсутствие жизни.