- Регистрация
- 4 Июн 2010
- Сообщения
- 187
- Реакции
- 138
- Баллы
- 36
- Лучшие ответы
- 0
Что может быть общего у казнённой полторы тысячи лет назад жрицы, принадлежавшей к древнему народу, и молодого портового жителя, который вознамерился стать пиратом? Оказывается, не так уж мало.
Повесть основана на сюжете мода "Готика 2: Жизнь пирата" и является предысторией романа "Долгий путь в Миртану".
Читать повесть.
Повесть основана на сюжете мода "Готика 2: Жизнь пирата" и является предысторией романа "Долгий путь в Миртану".
Жрица и пират
Глава 1. Конец вечности
Как же невыносимо медленно тянется время, когда впереди у тебя — бесконечность! Особенно тяжело, если приходится коротать вечность без возможности заниматься любимым делом или хотя бы выбраться под открытое небо и узнать, день сейчас или ночь и какое за пределами твоего узилища время года, бушует ли ураган, светит солнце или идёт дождь.
Пожалуй, в подобных обстоятельствах самым простым и, как ни странно это прозвучит, наиболее разумным выходом было бы сойти с ума. Двое из четырёх собратьев Зелины по заключению так и сделали. Точнее, сумасшедшим стал лишь сидевший в забранном зачарованной решёткой склепе бессмертный орочий шаман Варраг-Раскаш, а у безголового духа ума изначально не было, как и головы, где мог бы помещаться разум. Собственно, потому дух и называли безголовым.
А вот у Зелины и ещё двух её соседей, кузнеца Мейнольфа и алхимика Рето, не было никакой возможности погрузиться в спасительную пучину безумия, как бы они того ни желали. Подобного выхода им не оставило проклятие палачей — жрецов благословенного хранителя мирового равновесия Аданоса и божества порядка и света Инноса. И Зелину, и Мейнольфа, и Рето не только лишили тел, но и обрекли на вечное существование в виде призрачных голов в подземелье, где находилось древнее орочье кладбище. Когда это было? Сотни, может быть, тысячи лет назад? Зелина не могла точно сказать. Знала лишь, что очень и очень давно.
— Не помню, говорил ли я, что отдал бы всё на свете, лишь бы снова поработать в своей лаборатории? — после протяжного вздоха произнёс незаметно подлетевший сзади Рето. Вернее, его полупрозрачная голова, сквозь которую можно было разглядеть один из светильников, благодаря магической силе вечность за вечностью озарявших проклятое подземелье мягкими красноватыми лучами. Да, собственно, и вздох его не был таковым ввиду отсутствия лёгких, как и прочих частей тела, однако звук вышел похожим.
— Говорил. Две тысячи сто шесть раз. Я подсчитала, — ровным тоном ответила Зелина.
— Да? Не помню. Мысли путаются, — пробормотал Рето. — Со стороны наших мучителей особенно жестоко было хоронить вместе с нами наши инструменты.
Он покосился на одну из перекрытых решётками стенных ниш, куда были свалены рунный стол и прочие магические принадлежности Зелины. Оборудование собственной алхимической лаборатории Рето и кузнечные инструменты Мейнольфа были заперты в таких же нишах в других концах подземелья.
— Впрочем, какой прок в инструментах, когда у тебя нет рук, даже призрачных? — продолжал ныть Рето.
Зелина его не слушала. Ей показалось, что в окружающем их крошечном мирке что-то неуловимо изменилось. То ли дрогнули изъязвлённые многочисленными нишами склепов стены кладбища, то ли где-то неподалёку прокатилась какая-то вибрация.
— Вы это слышали? — подал голос стремительно подлетевший Мейнольф. Последние лет двести (или триста, как их здесь подсчитать?) он предпочитал держаться в стороне и нечасто вступал в беседы с другими призрачными головами.
— Что? — не понял Рето.
Ответом ему послужил низкий гул, шедший откуда-то из земных недр. Стены и пол подземелья заколебались, с потолка свалились несколько камней.
— Землетрясение! — радостно воскликнула Зелина. Любое событие, способное нарушить монотонное течение времени, вызывало у неё восторг.
— Если тут всё рухнет, то моя лаборатория может оказаться... — начал Рето, но был прерван новым подземным толчком.
На этот раз колебания оказались сильнее, а упавшие сверху каменные обломки — более крупными. Однако созданный природой и доработанный грубыми руками орков свод устоял. Вероятно, помогли толстые естественные столбы, которые подпирали его в нескольких местах. Зато откуда-то со стороны замурованного в незапамятные времена выхода раздался приглушённый расстоянием грохот. Затем всё стихло.
— Может, выход освободился? — предположил Мейнольф и полетел в сторону прорубленного сквозь каменную толщу тоннеля. Однако невидимая сила рванула его назад, словно поводок ручного волчонка, отшвырнув обратно вглубь орочьего кладбища.
— Не освободился... — грустно констатировал Рето.
Призрачный рот Мейнольфа лишь изрыгнул несколько непристойных ругательств.
— Мейнольф, прекрати, здесь же женщина!
— Да какая это женщина? Всего-то полупрозрачная голова проклятой ведьмы. А женщину от неё отрубили тысячу лет назад! — зло рассмеялся казнённый точно таким же способом и так же проклятый кузнец.
Рето не вдруг нашёлся с ответом, а Зелина лишь презрительно фыркнула.
***
Вновь потянулась бесконечность, неоднократно нарушавшаяся подземными толчками, заметно более слабыми, чем самые первые. Затем через древнее кладбище прокатилась едва ощутимая волна магической силы, вызванная каким-то отдалённым источником, каменная толща в последний раз содрогнулась, снова что-то обрушилось в тоннеле, и всё стихло.
Однако Зелину не оставляло предчувствие, что вызванные кратковременным пробуждением стихии последствия ещё дадут о себе знать. И ожидания её не обманули, хоть и не сразу. Как-то раз из тоннеля донеслись чьи-то осторожные шаги, а вслед за тем в подземелье заглянул человек. Живой человек!
Зелина в радостном изумлении замерла на месте, почти невидимая на фоне неровно отёсанной поверхности. Пришелец между тем, не убирая руки от оружия, шагнул вперёд и вышел под лучи светильников. Оказалось, что это совсем молодой парнишка с тёмными волосами и простоватым лицом, не отличавшимся изяществом черт.
Если бы Зелина дышала, то она бы затаила дыхание, не в силах поверить в то, что сейчас происходило на её глазах. Как давно она не видела живых людей? Пожалуй, много дольше тысячи лет...
Читать повесть.
